vladivostok.jpg

ПИЧУЕВ СТАНИСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ (ВЛАДИВОСТОК)

Рейтинг:   / 25
ПлохоОтлично 

Отражение других мировИСПЫТАНИЕ 

Иган размазал кровь гарпии по ладоням и приложил их к неровной поверхности Красного Камня. Ничего не произошло. Не засветились испещрявшие Камень руны, не впиталась кровь монстра, а главное – не раздался громкий мелодичный звон, который должен был оповестить братьев об успешном окончании испытания.

 

 

 

До конца не веря в происходящее, Иган убрал руки с Камня, и какое-то время рассматривал липкие, мерзко пахнущие ладони. Затем вновь попытался коснуться главной святыни ордена. Однако двое братьев пресекли эту попытку. И не успел юноша опомниться, как его отвели к выходу.

  Только сейчас, глядя на высокие двустворчатые двери Зала Испытания, закрывшиеся перед ним, Иган в полной мере осознал свой провал. Камень не принял жертву, не признал Игана полноправным членом Братства Разящих Тьму. А это означало, что теперь у него будет три месяца для того, чтобы как следует подготовиться и повторить жертвоприношение. В последний раз повторить, ибо если Камень снова промолчит, то Иган умрёт.

Хроники монастыря говорили, что Камень был создан самим Сандерсом. Легендарный основатель Братства провёл в суровом посте и медитациях девяносто дней, по прошествии которых явил братьям Красный Камень, прозванный также Камнем Испытания. Обычный кусок гранита в полтора человеческих роста, напитанный кровью и духовной энергией Сандерса, под натиском силы воли последнего превратился в могущественный артефакт, способный читать души воспитанников, как открытую книгу.             

Нельзя было обмануть Камень. Если послушник не сам убил монстра для Испытания, если послушник таил в сердце тёмные помыслы или страх перед Тьмой, то послушника ждала смерть – быстрая и неотвратимая, ибо  сила, вложенная в артефакт его создателем, убивала мгновенно.

В последние три года творилось что-то неладное. Мыслимое ли дело – уже семнадцать послушников погибли во время повторного Испытания. Не один, не два лет за десять, как бывало раньше, а семнадцать за три года! И это не говоря о том, что сама по себе вторая попытка являлась редкостью.                 

Иган не помнил, как добрёл до кельи, пришёл в себя уже там, рассматривая своё отражение в ковшике с водой. Усталое бледное лицо с острым носом и тонкими губами казалось каким-то чужим, отталкивающим. Особенно неприятно выглядели глаза – серые от природы, а теперь, в тусклом свете догорающей свечи, пронзительно-чёрные. Взгляд тоже чужой – холодный и злой. Бред. Иган тряхнул головой, быстро выпил воду, отбросил в сторону ковш, и не раздеваясь рухнул на лежавший в углу   тюфяк...

… Младенец всё кричал и кричал, разрывая полотно звуков ночного леса. Захлёбывающийся плач маленького существа действовал на нервы, выбивал из равновесия. Иган оглядел поляну, но ребёнка нигде не было видно. Зато здесь был человек, которого   совершенно не беспокоил ни крик, ни его источник, ни семь обезглавленных тел оборотней.

Человек был не молод, хотя не выглядел старым. Возраст выдавали глаза, так смотреть мог только умудренный жизнью старик, повидавший на своем веку немало всякого. Глядя в пламя костра, он спокойно, даже размеренно, вытирал кровь с меча.

Спустя некоторое время человек встал, и перешагнув через покрытое густой чёрной шерстью тело одного из оборотней, подошел к мертвой женщине. Ее лицо не пострадало, хотя всё, что находилось ниже шеи, пребывало в ужасном состоянии. На этом лице, некогда прекрасном, но теперь искаженном предсмертной мукой, застыл взгляд серых глаз. Человек провел по ним ладонью, а затем зашептал молитву…

Иган с трудом поднял веки, кое-как освобождаясь от крепких пут сна. Скрючившись на своём нехитром ложе и обливаясь холодным потом, он слепо таращился в темноту, не зная, что делать. Как же ему надоел этот сон! Один и тот же на протяжении месяца, начиная со дня первого Испытания. Он понимал, что видит сцену в ночном лесу не просто так и даже догадывался, что причина, скорее всего, в Красном Камне. Только вот зачем Камень показывает эти сны? Что хочет сказать?

Иган в очередной раз прокрутил в голове увиденное. Человек возле костра – настоятель Мэл, тогда ещё просто – брат Мэл. Кричащий где-то младенец – это он сам, Иган. Мёртвая женщина, вероятно, его мать. А всё происходящее имело место шестнадцать лет назад.

Иган явно что-то упускал из вида, но что или кого? Оборотней? Так с ними тоже всё предельно ясно. Вряд ли кто-то из тех семерых выжил. Стоп. А почему семерых? Настоятель Мэл рассказывал, что их было четверо. Иган замер, позабыв как дышать. Как же он сразу не обратил внимание на такое несоответствие? Ведь получалось, что его спаситель лгал. Но зачем? Зачем скрывать столь славное деяние, как убийство семёрки матёрых оборотней? Может дело в природной скромности нынешнего настоятеля? Или в принятом обете, о котором никто не должен знать? Может быть…

Однако на душе у Игана скребли кошки. Он чувствовал, что ухватился за нить клубка, распутывание которого не приведёт ни к чему хорошему. Но не сидеть же сложа руки, пора было действовать, и без того он соображал слишком долго. Сон требовалось проверить. И начать стоило с библиотеки, где хранились записи обо всех деяниях братьев.

Послушники часто обращались к опыту старших товарищей, поэтому в библиотеке Игану без лишних вопросов выдали восемь толстенных томов, половина из которых являлась хрониками монастыря, а половина – отчётами Разящих за последние двадцать лет. Как и следовало ожидать, в отчёте брата Мэла говорилось о четырёх оборотнях. Выследил, убил, предоставил местному шерифу головы, получил от того соответствующий документ, который приложил к отчёту. Иными словами, ничего странного не происходило, охота была завершена. Немного настораживало время, прошедшее с момента убийства оборотней до возвращения брата Мэла в Сандерс – почти месяц. Тогда как путь от городка Крэгхилл, в окрестностях которого нашли свою смерть четыре твари, занимал от силы пару недель, и это, если пешком.

Впрочем, объяснение данному факту давал всё тот же отчёт:

«…Согласно правилам Братства, я предпринял попытки найти родных и близких спасённого мной ребёнка. Спустя пятнадцать дней, не найдя таковых, отправился в обитель, забрав мальчика с собой…».

И всё же почему во сне Иган видит семерых оборотней? Почему сомнения продолжают терзать душу? Он снова и снова читал скупые строки отчёта, снова и снова перелистывал страницы жизни настоятеля, пытаясь понять, что не так, но в бумагах был полный порядок. Города, деревни, убитые чудовища, имена, названия, даты –на первый взгляд, абсолютно не за что зацепиться, однако интуиция, свойственная любому последователю учения Сандерса, твердила об обратном.

Иган сжал кулаки. Месяц он видит этот проклятый сон. Месяц Камень что-то хочет сказать. Или не месяц, а три года? С тех пор, как пропал старый настоятель, место которого занял брат Мэл? Тогда ещё брат Мэл… Месяц… Осенённый смутной догадкой Иган вновь открыл отчёт шестнадцатилетней давности.

Итак, В монастырь брат Мэл вернулся в двенадцатый день месяца дождей, покинул через две недели, вернулся только в начале месяца воды… Иган старательно записывал даты, чувствуя, как с каждой минутой крепнут подозрения и как сжимается сердце от душевной боли. Стоило сверить с календарём, но Иган уже знал, что обнаружит очередную странность.

Она заключалась в том, что с момента убийства в лесу четверых или, точнее сказать, семерых оборотней, дни, когда брат Мэл уходил и возвращался в монастырь, ни разу не выпадали на полнолуние. По крайней мере, в первые семь лет, что тоже говорило о многом. Именно в течение первых семи лет новообращённый не контролирует себя в период полнолуния. Предположение выглядело логичным, но всё же календарь – улика слабая. В конце концов возможно банальное совпадение. Однако в такие совпадения Иган не верил.

В голове сами собой начали всплывать детали, на которые он раньше не обращал внимания: нелюдимость брата Мэла, чрезмерная даже для монаха ордена; длительные отлучки из монастыря; странноватое пристрастие к ароматическим свечам, внезапно возникшее лет восемь назад. Мэл говорил, что подобные свечи отлично помогают во время медитаций. Может быть, но различные запахи они тоже отлично скрывают. А ведь чем оборотень старше, тем явственнее от него несёт зверем… Но тогда одними свечами не обойтись, нужно что-то ещё…

Приемлемых вариантов было два: либо эликсир, подавляющий запах, либо маскирующий амулет. Второй вариант Иган сразу отмёл – слишком дорого и может привлечь внимание. А вот первый… Зелья придётся принимать постоянно, зато их проще достать, и подозрений они не вызовут, потому что обычно такими зельями пользовались при охоте на монстров с хорошим обонянием. Но из монастырского хранилища Мэлу не дали бы много. Иган задумался. Что-то такое было… Нападение на торговца зельями… Совсем недавно… Ограбление лавки в Крэгхиле года полтора назад… Зверское убийство артефактора в Лускане…Рука Игана метнулась к одному из томов хроник...

Иган потёр болевшие от переутомления глаза. Неделя, целая неделя ушла на изучение старых дел. Целую неделю он скрупулёзно фиксировал все происшествия, связанные с алхимиками, артефакторами, зельеварами и просто торговцами магических лавок. Нудная и выматывающая работа дала определённую пищу для размышлений, но назвать это железными уликами было нельзя.

Действительно, за шестнадцать лет произошло довольно много ограблений и убийств людей, занимавшихся производством или торговлей зельями. Причём, по большей части происходили эти злодеяния относительно недалеко от Сандерса и, как минимум, в половине случаев виновны были какие-нибудь монстры, а значит, всегда находилась дело для Разящих Тьму. Но главное было не в этом, а в том, что каждый раз нападения происходили в период полнолуния и каждый раз в период отсутствия брата Мэла в Сандерсе. Более того, в некоторых случаях именно брат Мэл брался за расследование этих нападений. И вот что странно, никогда никого не находил и никогда не упоминал в отчётах о нанесённом материальном ущербе. В то время как другие братья всегда указывали на пропажу ценного имущества пострадавших. Иган едва сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Подозрения, догадки, совпадения – это лишь косвенные улики, которым никто не поверит. Прямых доказательств у него нет, а сны… Мало ли, что кому снится…

Наступил день Испытания. Иган проснулся рано, ещё до рассвета. Тело было лёгким, а мысли ясными. Страх и сомнения ушли, их место заняла решимость. Он доверился Камню, он единственный, кто знает правду, и он должен очистить Братство от скверны. Иначе Камень продолжит убивать.

Иган бросил взгляд в угол, где лежал небольшой мешок, нахмурился. Получится ли обмануть? Всё-таки на церемонии будут присутствовать опытные братья, за плечами которых не один десяток успешных миссий. Да и сам настоятель боец не из последних.

Сердце Игана предательски дрогнуло. Настоятель, брат, почти отец… Как поднять на него руку? Иган тряхнул головой. Нет, брата Мэла не стало шестнадцать лет назад. Теперь вместо него оборотень, перевёртыш, кровожадная тварь, которую нужно стереть с лица земли. Вздохнув, юноша взял мешок и сунул туда заранее приготовленный булыжник. Тяжеловат, но ничего, главное, что похоже на голову какого-нибудь монстра….

За час до назначенного времени Иган покинул келью и направился в хранилище. Оставалось сделать ещё кое-что важное.

–А, Иган, какими судьбами? – смотритель хранилища добродушно улыбнулся юноше.

Сколько     себя помнил Иган, брат Дик всегда занимал эту должность. Хороший человек, этакий добродушный и весёлый толстячок. Жаль, что придётся поступить с ним не самым лучшим образом. Но если Испытание пройдёт удачно, то Иган станет на коленях вымаливать у брата Дика прощение, а если нет, то обоим будет уже всё равно.

–Я бы хотел попросить одну вещь, - как бы смущаясь начал Иган, - и не давая брату Дику задать новый вопрос, продолжил, указывая пальцем на первую попавшуюся полку, - да вот же она!

Ничего не подозревавший смотритель обернулся, и в этот момент Иган нанёс удар.

Смотритель покачнулся и начал заваливаться на пол. Иган успел подхватить его, затем со всей возможной аккуратностью оттащил в одну из дальних комнат хранилища, где крепко связал и заткнул кляпом рот. Оставалось самое важное – найти нужную вещь. Впрочем, имея ключи от всех помещений и зная, что искать, Иган по этому поводу не переживал.  

Справился он и правда быстро. Пять минут– и маленький флакон с золотистой жидкостью оказался у него. Зелье проницательного взора ещё называли зельем вскрытия обмана. Оно относилось к числу редких и дорогих, из числа тех, которые без письменного распоряжения настоятеля не выдавались. Придумать какую-то вескую причину для получения столь ценного зелья не представлялось возможным, а потому…             

–Прости, брат, но я должен знать наверняка, – прошептал Иган, запирая хранилище...          

Пробил колокол, знаменуя начало церемонии. Распахнулись двери Зала Испытания, и старающийся сохранять спокойствие Иган сделал первый шаг по холодному мраморному полу. Как будто и не было трёх месяцев, всё, как в первый раз: чистая белая рубаха, такие же штаны, босые ноги, просторный светлый зал, четверо братьев, настоятель и Красный Камень, возвышающийся за его спиной.

Иган медленно шёл, держа перед собой увесистый мешок с булыжником и стараясь не смотреть на главу ордена. Обуздывать ярость, рвущуюся изнутри, с каждой секундой было всё труднее. Остановившись шагах в пяти от высокой фигуры настоятеля, Иган склонился в лёгком поклоне и замер в ожидании.

–Иган, сын мой, сделал ли ты, что должно, приготовил ли ты жертву для Камня?

–Да.

–Кто же то чудовище, которое ты отправил во Тьму?

–Оборотень! – крикнул Иган и бросил мешок с булыжником настоятелю.

На краткий миг тот растерялся и поймал мешок, совершенно упустив юношу из вида. Иган прыгнул вперёд, схватил настоятеля за горло и приложил затылком о Красный Камень. Раздался громкий хруст, однако Иган и не подумал останавливаться, продолжая выбивать дух из не ожидавшей нападения твари.

Что-то больно укололо спину. Иган дёрнулся, но хватку не ослабил. Тварь была ещё жива, и она боялась. Иган чувствовал её страх, её боль, её запах. От настоятеля несло зверем, старым хитрым зверем. Много лет этот зверь  скрывался среди охотников, много лет он убивал тех, кого поклялся защищать. Жизни семнадцати послушников тоже на его совести. Не исключено, что и к исчезновению предыдущего настоятеля брат Мэл приложил руку. Бывший брат Мэл…

Резкая боль пронзила спину. Иган вскрикнул, собрал остатки сил, ударил. Пальцы разжались, и вот он уже валяется на полу в нескольких шагах от Красного Камня. Иган хотел вскочить на ноги, но тело, налившееся вдруг свинцовой тяжестью, не слушалось. Он сжал зубы, рванулся… и снова повалился на пол, Только сейчас почувствовав, что рубаха на спине была мокрой и тёплой...

Сознание медленно уходило во тьму. Иган не боялся Тьмы. Он был готов к встрече с ней даже после смерти. И смерти он тоже не боялся. Ведь он – Разящий, а Разящие не ведают страха.

Будто издалека доносились голоса братьев. Одни сыпали ругательствами, другие звали Игана. Были ещё какие-то звуки, много звуков, но они постепенно исчезали, унося с собой голоса. И в тот миг, когда казалось, что вот-вот наступит тишина, всё затопила могучая песнь Красного Камня, которая мощной волной вынесла двери Зала, пронеслась по монастырю и громом раскатилась по округе.

За первой волной последовала вторая, третья, четвёртая… Иган улыбнулся, он знал, что их будет восемнадцать... Всё правильно, так и должно быть… Семнадцать в память о не родившихся братьях и одна в честь нового брата... Всё правильно, так и должно быть… Камень принял жертву… Иган прошёл Испытание…

ГКУК "ПКБС"