СТЕПАНОВА ОЛЬГА ГЕННАДЬЕВНА (ВЛАДИВОСТОК)
Рейтинг:
/ 14
СПАСТИ ЦЕЗАРЯ!
– Так ты говоришь, что в мартовские иды меня убьют? – Цезарь пристально посмотрел в глаза сидящему напротив человеку.
– Да, великий Цезарь, – ответил человек, спокойно встречая взгляд прославленного полководца.
Мужчина лет тридцати на вид, похожий на римлянина цветом кожи, глаз, волос, причёской, одеждой, речью, не был римлянином.
Гай Юлий сразу понял это, понял ещё до того, как мужчина назвался варварским именем Володимирус и рассказал о заговоре.
Володимирус пришёл в дом Цезаря под вечер и попросил об аудиенции. Хозяин дома, уже собиравшийся приятно провести время в компании друзей, хотел было отказать посетителю. Но после того, как посетитель сказал, что знает, какая опасность угрожает полководцу в мартовские иды, Гай Юлий передумал.
– Так ты говоришь, что заговорщики нападут на меня в Сенате, и среди них будет даже Брут?
– Да, великий Цезарь.
Гай Юлий побарабанил пальцами по подлокотнику кресла за восемьсот тысяч сестерциев, отпил из чаши вина, а затем взял с изящного резного столика, стоимостью не уступавшего креслу, небольшой продолговатый предмет. Полководец несколько раз нажал на цилиндрик в верхней части предмета, задумчиво наблюдая, как в нижней появляется и пропадает крошечное острие.
Глядя на Цезаря, щёлкающего авторучкой, Владимир не без труда скрывал улыбку. Жаль, что при переносе видеокамера вышла из строя. Слишком уязвимой оказалась электроника середины двадцать второго века к всплеску энергии, возникшему при прыжке во времени. Так что придётся обойтись без документального фильма о древнеримской истории с реальными персонажами в главных ролях. Зато фотки получились отличные. Выручил антикварный Полароид: и перенос пережил, и божественному Юлию помог быстрее поверить в то, что человек по имени Володимирус – гость из будущего.
Владимир вообще настаивал, чтобы для первого контакта использовалось как можно меньше высокотехнологичных устройств. Но разве прислушался хоть один яйцеголовый к его словам? Конечно же, нет! Ведь он – всего лишь тупой вояка, отобранный для участия в проекте, и не ему, капитану внешней разведки Владимиру Трубину, учить светил российской науки.
Только вот светила эти, едва стало ясно, что многолетняя работа по созданию машины времени подошла к концу, будто свихнулись, а точнее, превратились в зомби, твердящих одно слово: «Эксперимент». Нет, в желании провести таковой не было ничего ненормального, напротив, оно было вполне естественным для любого учёного. Другое дело, что со столь прорывной технологией при отсутствии обширной практики следовало обращаться аккуратнее. Но это по мнению Владимира. Учёные мужи считали иначе и решили рвануть с места в карьер.
Действительно, зачем плескаться в мелких лужах, ныряя на сто - двести лет назад, если можно замахнуться на что-то воистину величественное? А что может быть величественнее Древнего Рима? Образ какого правителя может быть притягательнее, чем образ Гая Юлия Цезаря? Попытаться спасти историческую личность грандиозного масштаба и повлиять на дальнейшие события – это ли не вызов для настоящего учёного, обладающего машиной времени? Понять яйцеголовых было несложно, но чем руководствовались кураторы из министерства, давая разрешение на эксперимент, оставалось загадкой.
Цезарь сдвинул переключатель электрического фонарика. Яркий луч света заплясал по стенам, потолку и полу. Ещё один предмет из будущего, выбранный для демонстрации, наряду с Полароидом и авторучкой. Собственно, выбор изначально был невелик. Имевшейся мощности энергетической установки пока не хватало для перемещения объектов, масса которых превышала сто двадцать килограмм, поэтому Владимир взял только самое необходимое: оружие, медикаменты, незначительный запас еды, записывающую аппаратуру, а также различную бытовую мелочёвку. За Полароид и фонарик пришлось выдержать настоящий бой, но интуиция не подвела, и когда сдохли крутые микрокамеры и «жучки», эти простые вещи, пережившие перенос, очень пригодились.
«Простые вещи» - усмехнулся про себя Трубин. – «Это для нас, людей двадцать второго столетия, они простые, а для жителей даже самых развитых цивилизаций эпохи раннего железного века, это артефакты, сотворённые богами».
Впрочем, Владимир не мог не признать, что диковинам из будущего Цезарь удивлялся недолго. А по нескольким заданным вопросам Трубин понял, что острый ум полководца уже прикинул, какие выгоды можно извлечь из технологий далёких потомков. Воистину, великий человек, которым Владимир искренне восхищался.
Лишь одно смущало Трубина в биографии диктатора. А именно, как при всех своих талантах политика и стратега Цезарь умудрился прозевать шайку заговорщиков? Он же не идиот, наверняка видел к чему всё идёт. Опять же ему говорили, его предупреждали, а он игнорировал. Странно.
Цезарь выключил фонарик и взял со стола первую попавшуюся картинку. Володимирус называл такие картинки фотографиями. Удивительно точные рисунки, которые появлялись из чёрной коробочки, не удалось бы повторить никому из ныне живущих мастеров. Неужели перед ним творение богов? Вряд ли. Цезарь подавил смешок. Уж ему, как великому понтифику, было хорошо известно, что богов не существует. К тому же Володимирус и не пытался выдать коробочку, создававшую картинки за творение небожителей.
Цезарь всмотрелся в лицо на фотографии – его собственное лицо, немолодое и слегка озадаченное. Невероятные истории рассказывал гость, но Цезарь почти сразу поверил услышанному. Не из-за самопишущего стилуса, не из-за чудесного фонаря или волшебных рисунков. Нет, он поверил по причине того, что такое просто невозможно придумать. И самое главное – Володимирус знал про заговор, неприлично много знал. Постороннему столько знать не полагалось. А среди посвящённых, Цезарь был в этом уверен, никакого Володимируса не имелось.
– Так ты говоришь, что послан в моё время, чтобы спасти меня?
– Да, великий Цезарь.
– И что же, по-твоему, мне следует предпринять для спасения?
На этот вопрос Трубину, как профессиональному диверсанту-разведчику, было что ответить. В его распоряжении месяц, а для квалифицированного специалиста это очень много. И потому неважно, что он один; неважно, что машина не может пронизывать время чаще раза в месяц – мешают какие-то поля, завихрения, резонансы, диссонансы, флуктуации и прочая научная эквилибристика, в которой он ничего не понимает; неважно, что ему не нравится приказ, – всё неважно. Перед ним поставлена задача, и он её выполнит...
– Звучит разумно. – Произнёс Цезарь, когда Трубин закончил говорить.
– Это лишь приблизительный план, великий Цезарь, и он нуждается в доработке. Впрочем, суть плана не изменится, и она, признаться, не блещет оригинальностью. – Владимир усмехнулся. – Мы нанесём удар первыми.
– Ты почти не пил вина, – неожиданно сказал Цезарь, поднося чашу ко рту, - неужели боишься, что тебя отравят?
– Не боюсь, великий Цезарь. – Владимир покачал головой и сделал глоток из чаши. – Просто я не люблю вино.
Бояться ему, и правда, было нечего. Перед встречей с диктатором Владимир принял специальный препарат, нейтрализующий действие широкого спектра отравляющих веществ. Не всех, конечно, однако от примитивных ядов древности химия двадцать второго века защищала надёжно.
Попыток физического воздействия Трубин тоже не боялся, хоть и пришёл без оружия. При желании он с лёгкостью перебьёт всех, кто сейчас находится в доме. Кто сможет оказать достойное сопротивление подготовленному бойцу, обученному убивать голыми руками? Охранники с мечами да копьями? Полноватый стареющий Цезарь, развалившийся в кресле и дующий вино? Это даже не смешно...
Владимир еле сдержался, чтобы не скривиться от вкуса пойла, которое здесь по недомыслию называли вином. На миг он отвёл взгляд от своего знаменитого собеседника и тем самым допустил ошибку. Брошенный Цезарем кинжал, взявшийся словно бы ниоткуда, по рукоять вошёл в грудь Владимира и пронзил сердце. Трубин неверяще посмотрел на торчащий из груди предмет, затем перевёл взгляд на полководца.
– Но…как же… Но… Заговор… – прохрипел Трубин.
– Заговор? – переспросил Цезарь. – А что с ним? Пусть зреет, и надеюсь, заговорщики исполнят задуманное.
Понимание вспышкой молнии пронзило затухающее сознание Трубина, и губы капитана растянулись в улыбке. Ну, конечно же, этот старый змей… Этот старый змей всё просчитал. Если бы он избежал смерти и расправился с оппозицией, то римский народ увидел бы в нём только очередного тирана, и агония республики продлилась бы ещё неизвестно сколько времени. Новые гражданские войны привели бы к ослаблению государства, чем непременно воспользовались бы внутренние и внешние враги.
А так получается, что подлые аристократы из партии оптиматов жестоко убивают отца народа, радеющего за судьбу отечества. Народ в гневе кромсает заговорщиков, случается очередная гражданская война, но её итог предсказуем – победа партии популяров и установление власти императоров на долгие годы…
Гай Юлий посмотрел на мёртвое тело посланца из будущего и подумал о том, что очень сильно устал от спасителей. Месяца не проходило, чтобы очередной доброжелатель не попытался его предупредить о грозящей опасности. Но сегодняшняя встреча превзошла всё, что было до неё на несколько порядков. Подумать только, очередной спаситель явился из две тысячи пятьдесят третьего года от рождения какого-то иудея. Странное летоисчисление, и люди будущего странные. Они почему-то решили, что умнее людей прошлого и могут лезть туда, куда лезть не следует. Глупцы…
В комнату вошёл Брут. За ним – два здоровенных чернокожих раба. Подойдя к сидящему в кресле Володимирусу, Брут выдернул из его груди кинжал и отдал короткий приказ:
–Избавьтесь от тела!
Рабы молча поклонились и быстро вынесли труп из комнаты. Брут окинул взглядом лежавшие на столике волшебные предметы, затем спросил:
–А что ты намерен делать с этими вещами?
–Предам огню, конечно. – Ответил Цезарь, рассматривавший одну из фотографий. –Гай, ты в этом уверен?
–Всему своё время, друг мой. Наступит оно и для подобных вещей, не нам с тобой нарушать естественный ход истории.
–Но всё же, Гай, ответь, неужели у тебя, когда ты узнал будущее, хотя бы на краткий миг не возникло желания спастись?
– Нет, – Цезарь покачал головой, - И надеюсь, что ты тоже не передумал. Всё-таки твоё имя останется в веках как имя человека, предавшего друга.
– Что моё имя перед величием Рима? – пожал плечами Брут. – Великих перемен без жертв не бывает.
– Очень верно подмечено, друг мой, пожалуй, за это стоит выпить.
Они выпили и некоторое время молчали, думая каждый о своём. Что-то не давало покоя Цезарю, какая-то мысль не позволяла себя ухватить. Что-то связанное с заговором. Количество заговорщиков – не то. День убийства – снова не то. Ага, кажется, вот оно… Лицо гая Юлия осветила улыбка.
– Что случилось? – встрепенулся Брут.
– Ничего особенного. Просто наш гость подал мне отличную идею.
– Это какую же?
– Понимаешь, друг мой, в нашем плане не хватает жестокости. Всё произойдёт быстро и безболезненно. Один удар кинжалом – и конец. А надо, чтобы жертва помучилась, чтобы римский народ был потрясён.
Брут кивнул, давая понять, что уловил смысл сказанного.
– Так вот, друг мой, завтра же ты подкинешь заговорщикам свежую идею. Она заключается в том, что тиран перед смертью должен помучиться. Следовательно, нанести нужно будет не менее двадцати ударов. Вместо кинжалов используйте, хм… – Цезарь взял со столика самопишущий стилус из будущего, нажал на маленький цилиндрик, а когда раздался щелчок, великий полководец громко расхохотался.
Брут несколько мгновений непонимающе смотрел на Цезаря, а затем тоже расхохотался, подумав о том, что стилус в качестве орудия убийства – это, и правда, жестоко. Впрочем, чего не сделаешь ради Вечного Города…
Примечания.
• Мартовские иды – имеется в виду 15 марта. Гай Юлий Цезарь был убит 15 марта
• Великий понтифик – верховный жрец в Древнем Риме. Начиная с
• Стилус, стилос – древний пишущий инструмент в виде заострённой палочки из дерева, кости, металла и пр. Принято считать, что Цезарю было нанесено двадцать три удара. Есть мнение, что удары наносились стилусами.
