МЕРКУЛОВА ЕВГЕНИЯ ЛЕОНИДОВНА (ВЛАДИВОСТОК)
Рейтинг:
/ 1246
Наставник, как ночью маяк показывает путь судам и оберегает от кораблекрушения, или, как днем луч солнца дает ростку свет и тепло, чтобы превратить его в крепкое растение.
Он пришел к нам работать в тот год, когда я впервые переступила порог школы, Марьясов Леонид Сергеевич.
Как многие другие девочки, я ходила на секцию спортивной гимнастики. В 6 классе впервые полетели на соревнования в Ленинград. Хорошо помню, как меня тогда поразил Дворец спорта для людей с проблемами по зрению. В зале, примерно такого же размера, как в нашей школе, все снаряды были стационарно установлены: вдоль стены стояли сразу двое брусьев для мужчин и женщин; рядом перекладина с кольцами; два бревна шестьдесят и сто двадцать см.; особенно удивили рифленые резиновые дорожки для разбега перед мостиком для прыжка через коня и козла. Соревнования проводили сразу на всех снарядах. В зале для вольных упражнений, наоборот – было пусто. По периметру диски, гимнастические скамейки, два стола для судей, а посредине огромный ковер, т.е. стоишь на полу ты зритель, сделал шаг на ковер – участник соревнований. В нашей школе все было по-другому. Именно на этих соревнованиях я получила свой первый приз, как самый юный участник соревнований. Это была маленькая деревянная шкатулка с черепашьим рисунком на круглой крышке. Это мой самый памятный подарок за все последующие соревнования, а было их очень много. Один, а чаще два раза в год ездили по стране на соревнования. Бывало всякое, командные победы и падения с бревна, личные первенства и травмы, но всегда Марьясов был рядом. Виновата – можешь получить пинка, при неудачах же – всегда подбодрит. Долго дуться, злиться не позволял. Спорт, работа в команде закаляли характер, учили поддерживать товарища, уважительно относиться к сопернику.
Дети все разные со своим характером, но он умел найти подход ко всем, например, зимой физкультура проходила на катке. Я плохо завязывала шнурки на коньках. Леонид Сергеевич обзывал меня «собачкой» и сам завязывал. Я была еще тот «подарочек». Если не завяжет, сижу в раздевалке на скамеечке весь урок и на лед не иду. Или завяжу как попало дойду, до катка сяду в сугроб и сижу. Замерзну, сниму коньки и босиком в здание. Он ставили двойки, а я упрямилась и так до одиннадцатого класса.
В одиннадцатом классе был у нас обычай. По воскресеньям, когда после выходных возвращались в школу, в фойе актового зала устраивали танцы. Танцевали, кто как мог. Посмотрел на нас Марьясов, поулыбался и на уроке физкультуры стал учить нас танцевать Венский вальс. И представьте себе, получилось у всех! А воспитатели утверждали, что слепым танцы невозможны. Спустя время не раз вспоминала что именно Венский вальс научил танцевать Марьясов.
Ходила ли я у него в любимчиках? Не знаю. Скорее всего это было уважение к моей дисциплине и ответственности. Я легко за час до подъема вставала и шла в спортзал на зарядку, не пропускала занятия в секции, участвовала во всех соревнованиях и спортивных играх. Его мнение для меня всегда было важным.
Расскажу один случай, который повлиял на мою судьбу. Одиннадцатый класс. Незадолго до выпускных экзаменов. После отбоя, в одной ночной рубашке я пошла в умывальник за водой. Там ночная нянечка мыла пол. Увидела меня и начала орать: «Отбой для кого, марш спать», я протопала по мокрому к умывальнику и набрала воды, она мокрой грязной тряпкой ударила меня по спине. Я тоже начала кричать: «Пошла вон вонючка старая», и облила ее водой из стакана. Нянечка была родственницей завуча. Пожаловалась. Утром завуч подошла и спрашивает: «Это правда?»
Я: «Да!»
И…началось! Сначала «великие макаренки» решили, чтоб я извинилась при всех на общешкольной линейке. Я сказала: «Она первая начала, пусть первая и извиняется» и ушла в класс. Вызвали родителей на педсовет. Что говорили там маме не знаю. Вышла из учительской она злая и сказала: «Я еще так за детей никогда не краснела. Не можешь себя вести, сиди в школе», и уехала домой.
Общий хор воспитателей и преподавателей твердили: «Ты недостойна учиться в нашей школе! Ты позор школы, по таким, как ты тюрьма плачет и вот там в тюрьме зэчки тебя воспитают».
В школе оставаться невыносимо. Домой нельзя. Я поехала к подруге, которая после девятого класса поступила в дошкольное педагогическое училище. Дней через десять стук в дверь. На пороге стоял Марьясов, позвал поговорить на улице. Вышли сели на скамейку. Он: «Что делать собираешься?». Я: «У меня есть аттестат за 9-ый класс. Поеду в музыкальное училище в Курск». Он: «Нужно закончить школу». И меня прорвало. Что я позорю, что недостойна, что мое место в тюрьме, что плохая дочь. Ревела, а он молчал, прижимая меня к своему боку. Ухватив за самый кончик, он разматывал клубок отчаяния, а потом сказал: «Знаешь, пред нами в метрах шести на самом солнцепеке лежит собака бездомная, старая, шерсть клочьями, морда седая. Лежит на боку, лапы вытянула, греется. У нее щенки. Один тычется мордочкой в живот. Другой играет с хвостом, третий сидит на спине и жует ее ухо. А она не шевелясь прищурила глаза и смотрит на солнце впитывает тепло. Её цель согреться после долгой зимы. И, как бы не теребили ее щенки, главное… тепло. Так и ты должна делать то, что для тебя важно, чтобы не говорили учителя. Поехали в школу?» Он не приказывал, не убеждал, просил…
Первого июня писали экзаменационное сочинение. Я вышла из класса последней. В коридоре Марьясов разговаривал с парнями.
Похлопал меня по плечу и вручил ветку: «Это магнолия, прямо с теплых краев. Ты видела раньше магнолию?» Я была счастлива.
Прошло много лет. Судьба вновь свела меня с сильным по характеру человеком преподавателем танцев Савенко Жанной Николаевной. Как в школьные годы начались тренировки. Однажды в группе зашел разговор.
Один: «Я хожу чтобы похудеть.» (Она ходит чтобы покрасоваться перед мужем).
«А ты Евгения (бабушка Женя) с какой целью?»
Я тогда была самая взрослая в группе и ответила:
«А мне просто нравится! Мне все нравится. Большой зал, свобода движения, музыка, внимание и профессионализм тренера». Тогда надо мной посмеялись, не поверили.
Здесь, на танцполе, как и в спортзале было всякое, радость от того что получился элемент, слезы, крики. Иногда, казалось, что еще чуть-чуть и поубиваем друг друга. Расходимся, а на следующее занятие все сначала. И вот чудом, получилось!
Однажды, в такой депрессивный момент за два до концерта я сломала ногу. Ломать, так ломать, наверняка, самую толстую кость со смещением и поперек и вдоль. Первая моя мысль после операции была вот теперь есть объективная причина не ходить на танцы. Позвонила Жанна: «Почему не пришла на репетицию? Все обиды в мешок и в мусорное ведро, чтобы в три часа была в зале!»
Объяснила где я. Через два часа она уже была в палате.
Операция ожидаемого результата не дала. Прогноз на будущее печальный, накатила депрессия. Жанна часто приходила. Нашумит, наговорит слов поддержки, и ведь заставила поверить во вторую операцию и положительный результат, что не только ходить, но и танцевать буду. Через год я вернулась в группу. Наша группа танцоров с нарушением зрения выступает на общегородских мероприятиях, в помещениях и на открытых площадках. Давали несколько больших концертов в театре имени М. Горького, в Феско - Холле, в Приморской краевой филармонии и т.д. Ездили со своими номерами в Москву, Крым, и даже на конкурс «Танцевальный фейерверк» в Челябинск, где совершенно от посторонних людей, руководителей других коллективов, я услышала много слов одобрения и поддержки.
Все выступления поднимают настроения, дают силу, желание двигаться вперед. Жанна, как и Марьясов для каждого найдет доброе слово, каждому покажет, что нужно делать, сто раз поправит. И, если человек в силу возраста и состояния здоровья танцует, держась за стул, тренер все равно поправляет и убеждает что можно заниматься. Она, как комиссар Воробьев из «Повести о настоящем человеке», для каждого найдет то слово, вопреки нежеланию ходить, лени, обидам, которые заставят поверить в себя, собрать волю в кулак и продолжать заниматься. Сама целеустремленный, активный человек, ведет нас за собой, дает импульс к активной жизненной позиции.
